ВОПРОС ИЗ ДЕТСТВА

Как-то раз лет двадцать пять назад я ехал в лифте с парнем, который показался мне смутно знакомым. Его внешность не оставляла сомнений в отношении его социального статуса: из братвы. Но я точно встречал его раньше.

Он узнал меня первым. Назвал себя. Оказывается, мы выросли в одном дворе. Пока мы ехали в лифте он сообщил о себе главную, с его точки зрения, информацию: он теперь бригадир, решает вопросы. А потом он неожиданно спросил у меня: «А что ты? Чем в жизни занимаешься? Я помню, как ты в детстве читал книжки. И как? Они тебе помогли»?

Лифт приехал на мой этаж, и я не успел ему ответить. Мы попрощались, и больше я его никогда не видел.

Но прошло четверть века, и пришла пора дать ответ на тот вопрос.

Две вещи определили мое детство: хорошая литература и двор коммунальной квартиры, где нужно было отвечать за свои слова.

Я был читающим мальчиком. Сэлинджер, Фицджеральд, Хемингуэй, Хейли, Ремарк, Фолкнер, Набоков, О Генри… А ещё Стругацкие, Шекли, Бредбери, Азимов… Все что можно было выпросить у знакомых, обменять, получить по подписке, я прочитал в возрасте от 10 до 19.

Я читал вместо тренировок, читал, прогуливая уроки, читал, оставаясь дома и имитируя грипп.

Книги послужили системой определения «свой-чужой»: «Читал эту вещь? И как она тебе? А это читал?», — значит свой. Так появлялись новые друзья.

Из-за пристрастия к чтению я демобилизовался последним из части, хотя не имел залетов. В армии не любят читающих мальчиков. Но именно книги помогли противостоять дедовщине и не опуститься до мерзостей.

Книги были глотком чистого воздуха в удушливой атмосфере совкового двоемыслия. Там была жизнь. Там был весь мир.

Книги научили определять, где добро, а где зло.

Книги научили распознавать подлость.

Книги научили ценить порядочность. Уважать интеллигентность. Не соглашаться с глупостью.

Книги научили ПОНИМАТЬ ЛЮДЕЙ.

Книги научили меня выносить собственные суждения. А двор коммуналки научил их отстаивать.

Евгений Сотников